Да, я учился в училище имени Свешникова, затем в Академии хорового искусства. Именно это заведение дало мне прекрасное музыкальное образование: я познакомился с творчеством композиторов разных стран и заинтересовался различной музыкой – не только симфонической, но и вокальной, оперной, камерной. Если говорить о разнице между русской и итальянской вокальной школой, то, прежде всего, необходимо отметить различные традиции: не только русскую, итальянскую, но и французскую, немецкую и другие. Если же мы говорим об опере и вокальном искусстве вцелом, то отправной точкой для всех музыкантов является, конечно, эталонный общепринятый итальянский вариант, который у нас называется «основы бельканто» — прекрасного пения. Мы понимаем, что Россия переняла очень многое из-за рубежа, из Италии в том числе. Это касается не только архитектуры, чему прекрасный пример наш город Санкт-Петербург. В Россию приезжали итальянские композиторы. И наши великие композиторы учились за рубежом, в первую очередь – в Италии. Я думаю, что русская школа самобытна. У нее самобытная культура, положенная на традиции итальянской вокальной школы. Для меня отличие прежде всего в этом. Вокальных жанрах очевидно проникновение наших традиций - особое внимание в русской музыке к слову. Русские романсы и оперы написаны на прекрасные сюжеты великих поэтов. Как правило, для написания либретто использовали великие литературные произведения. Слово в русской музыке имеет важнейшее значение, а в итальянской опере более важна музыкальная линия, кантилена и красивое звуковедение.

Да я и певец, и дирижер, причем дирижерское образование получил до вокального, обучаясь в Хоровом Училище у великого хормейстера Виктора Попова. У меня получилось на последних курсах совмещать дирижерский факультет с вокальным. Это было пожелание самого Виктора Сергеевича, который говорил, что эти профессии взаимосвязаны. Таким образом, я закончил Академию по двум специальностям. Моя оперная карьера стартовала намного быстрее: певец в более молодом возрасте может выйти на большие сцены. Дирижер же должен получить солидный опыт, прежде чем ему дадут встать за пульт серьезного оркестра. Со временем я понял, что дирижерское образование помогает мне в работе певца – любого дирижера я понимаю с полуслова, могу сам учить все партитуры, потому что играю сам на фортепиано и скрипке. И сегодня, когда я встаю за дирижерский пульт, мне намного легче, чем многим моим коллегам. Имея многолетний опыт вокальной карьеры, я прекрасно понимаю певцов, сложности и нюансы их работы. Поэтому мне невероятно радостно делать концерты и оперные спектакли с большими музыкантами — певцами.

Когда я начал заниматься вокалом, то постепенно понял тип моего голоса, который больше подходит для произведений итальянской школы. Русской музыки для моего типа голоса написано не так много. Да и исполняется она на международной арене не так часто. Но мне и по темпераменту, наверное, итальянская музыка подходит больше. Я с детства хотел быть тенором, даже расстроился бы, если бы стал баритоном или басом. Романтические роли наиболее естественно ложатся на мой голос и внутреннее понимание характера моих героев. Но и русский репертуар я очень люблю. К тому же уверен, что никто так не сможет его "прочувствовать" и исполнить, как русский музыкант. Исполнению итальянского репертуара предшествует еще более сложная и детальная работа. Мне всегда приятно и лестно, когда ко мне подходят и говорят, что у меня очень странная для итальянского певца фамилия. Большая радость слышать такие слова, но это и большая, трудная, многолетняя работа над совершенствованием исполнения. На нас- музыкантах, выступающих по всему миру - лежит особая ответственность, так как мы являемся проводниками русского искусства в мире, не имеем права подвести ни себя, ни русскую вокальную школу. Поэтому мы должны работать даже больше наших западных коллег, чтобы и зарубежный репертуар исполнять стилистически точно и качественно.

Хорошую вокальную форму очень трудно поддерживать — это ежедневная кропотливая работа. Голос — очень хрупкий инструмент, на него влияет множество факторов: ежедневное изменение погоды, переезды, перелеты, смена климатических и часовых поясов, неприятности, болезни, простуды. Голос, как и организм, меняется с годами. Поэтому мы должны всегда держать рядом людей, которые знают наш голос, наш организм, которые подскажут нам направление развития, ошибки. Мы, как спортсмены, должны все время соблюдать график, ни на день не прерывать занятия, иначе все мышцы, которые работают во время пения, могут дать сбой.

Кроме русского, я владею итальянским, английским и немного немецким. Итальянский — самый ходовой язык в театре. По всему миру его считают оперным языком. На репетиции процентов на восемьдесят мы разговариваем с дирижерами, с коллегами на итальянском языке. Но если кто-то не говорит по-итальянски, мы общаемся на английском.

Я пел везде, где хотел. Покорил все сцены, о которых мечтал. Я выступаю регулярно и считаю, что не столько важно выступить один раз в великом театре, сколько регулярно быть в него приглашенным. Если и есть какое-нибудь пожелание, то скорее это — больше петь в хороших постановках, с режиссерами, которые любят и знают музыку. Ну и конечно желаю себе самому как можно чаще работать с хорошими дирижерами и великими певцами.

Камерная музыка для меня чрезвычайно важна, только в ней артист раскрывается полностью. Камерную музыку может петь только тот артист, который владеет совершенной вокальной техникой, совершенным произношением, словом и всеми красками тембра, который умеет вести себя на сцене подобающим образом. Именно поэтому я ежегодно включаю в мою академию «Оперный класс» кроме исполнения оперы — работу над песнями и камерной музыкой. Это могут быть русские народные песни, романсы, зарубежная камерная музыка. На мой взгляд, это очень важно для творческого роста любого артиста.

Когда поешь камерную музыку, ты весь на виду, и нет ничего рядом, что могло бы помочь прикрыть недостатки. Смысл камерной музыки — за одну минуту исполнения песни рассказать целую историю либо передать людям очень тонкую эмоцию. Задача певца — заставить публику сопереживать. Если до слушателей доходят все ваши переживания, мысли, то они получают огромное удовольствие и запоминают такой концерт на всю жизнь.

На нашем концерте в «Сириусе» мне не очень хотелось петь оперные арии, которые лучше всегда звучат в оркестровом исполнении. Есть много камерной музыки, написанной для голоса и фортепиано. И это не случайно, потому что именно пианист становятся соучастником всего действия наравне с певцом. Слушатели должны увидеть и понять, как голос «дышит» вместе с инструментом, как реагирует на любые замедления, изменения краски. У каждого большого артиста будет свое прочтение произведение, и задача пианиста — услышать, понять, прочувствовать, вздохнуть вместе с певцом и поймать «звуковую волну». На мой взгляд, это самое важное в партнерстве голоса и фортепиано при исполнении камерной музыки. Моя программа состоит из произведений Беллини, Доницетти, Россини, которые создавались для голоса и фортепиано без каких-либо переложений для оркестра. А в финале вечера мы исполнили арии, в том числе из русских опер. Поэтому программа получилась очень насыщенная, интересная.

К концерту готовиться не нужно, нужно просто приходить. Мы счастливы видеть всех зрителей. Я уже хорошо знаю «Сириус» - у него своя прекрасная публика, прекрасные залы. Я хочу, чтобы наш зритель чувствовал то, о чем я говорил выше: камерность исполняемой музыки, ее краски, атмосферность. Наша аудитория услышала не только произведения на итальянском языке, но и на французском и русском. Исторически так сложилось, что композиторы, в том числе русские, сочиняли песни на французский или итальянский текст. Они много писали на французском языке еще и потому, что параллельно работали в Парижской опере, хотя главным театром на тот момент все же считался «Сан-Карло» в Неаполе и «Ла Скала» в Милане. Мы были счастливы видеть всех на концерте!